“ДАУ – это трактовка настоящего через прошлое”
Участница акции протеста феминисток возле берлинского кинотеатра Cinemaxx раздает самодельные листовки с обличительным текстом на двух языках. Одну листовку она предлагает Илье Хржановскому, не подозревая, что он – режиссер фильма, которым она возмущена. Фильм называется “ДАУ. Наташа”, это небольшая часть гигантского проекта ДАУ. Хржановский начал работу над ним в 2008 году и продолжает до сих пор.
ДАУ выходит за рамки кинематографа, это антропологическое исследование, участники которого часть своей жизни проводили в другой эпохе – тоталитарном Советском Союзе. Все они становились сотрудниками огромного научного института, напоминающего учреждение, в котором работал физик Лев Ландау. Институт был создан в 1938 году и разгромлен в 1968-м по решению Кремля, а все его сотрудники были убиты. Декорации института были созданы в Харькове, съемки завершились в 2011 году.
Оператор Юрген Юргес и его помощники отсняли 700 часов материала, который станет основой онлайн-платформы DAU-digital, готовится к выходу книга, смонтировано более десяти полнометражных фильмов.
В ноябре 2019 года Министерство культуры России, которое тогда возглавлял Владимир Мединский, отказалось выдать прокатные удостоверения “Наташе” и еще трём фильмам из проекта ДАУ: “Новый человек”, “Нора/Сын” и “Саша/Валера”. В министерстве заявили, что они якобы содержат пропаганду порнографии. В феврале 2020 года кинокомпания Phenomen Films, занимающаяся производством ДАУ, подала в Арбитражный суд Москвы иск к Министерству культуры. Создатели картины требуют признать незаконным отказ в выдаче прокатных удостоверений.
Но не только ханжи из Минкульта недовольны ДАУ. В 2019 году в газете Le Monde появилась статья, в которой говорилось о том, что участники проекта подвергались психологическому давлению. Приводились оскорбительные слова, которые якобы произнес Илья Хржановский об актрисе Наталье Бережной, сыгравшей буфетчицу Наташу. Неточный перевод этой статьи на русский язык усилил содержащиеся в ней голословные обвинения.
Редакция Le Monde позднее опубликовала письмо Ильи Хржановского и его коллеги Ильи Пермякова о том, что никто из них не говорил журналистам о том, что Наташа будто бы до съемок в ДАУ работала в БДСМ-борделе, а Кристина, сыгравшая секретаршу директора института, была эскорт-герл. Авторы письма называют эти пассажи грубым искажением фактов.
ДАУ в Берлине
1952 год. Французский ученый Люк, приехавший в институт, знакомится с буфетчицей Наташей и заводит с нею роман. За их отношениями следит глава службы безопасности института, он безжалостно допрашивает Наташу и заставляет ее подписать признание в связи с иностранцем и стать доносчицей. Такова фабула фильма “ДАУ. Наташа”. Еще один фильм “ДАУ. Дегенерация” – о разгроме института в 1968 году – был показан вне конкурса Берлинале.
На пресс-конференции, встречах со съемочной группой, дискуссиях после сеансов на Берлинском кинофестивале не раз поднимались вопросы о том, действительно ли кто-то во время съемок ДАУ подвергался психологическому давлению, физическому насилию или вынужден был участвовать в рискованных сценах против своей воли.
Наталья Бережная, Ольга Шкабарня, сыгравшая буфетчицу Олю, математик Дмитрий Каледин и другие участники ДАУ говорили, что это вранье. Но их заявления не остановили критиков проекта. За день до вручения премий пятеро российских журналистов направили руководству фестиваля письмо, в котором задаются вопросы о неэтичности “Наташи”. Многие кинокритики сочли это письмо доносом. Руководитель фестиваля Карло Шатриан в своем лаконичном ответе напомнил, что игравшие в “Наташе” актрисы на пресс-конференции отрицали содержащиеся в письме утверждения.
28 февраля оператор ДАУ Юрген Юргес был награжден Серебряным медведем Берлинале. Разговор с Ильей Хржановским, записанный в последний день фестиваля, мы начинаем с заслуг Юргеса. “Это был и технологический, и художественный подвиг, потому что он сделал то, чего сделать нельзя. Он нашел для этого технологические и художественные средства, но главное, будучи уже абсолютно состоявшейся мировой звездой – невероятную смелость отправиться во что-то сверхрискованное, где все может не получиться”, – говорит режиссер.
– Илья, представим, что у вас есть идеальный зритель, который располагает всем временем на свете. Как вы ему посоветуете смотреть ДАУ? Должен ли он смотреть фильмы последовательно, должен ли смотреть 700 часов съемок? На огромном экране или достаточно компьютера? Существует идеальный способ погружения в ДАУ?
ДАУ-жизнь, ДАУ-продукт может отторгать. Он отторгает многих людей
– Я думаю, что нет идеального способа, и в сам проект нет идеального входа. Это всегда разный вход для разных людей. Инсталляция в Париже была устроена как место, в котором ты сам определяешь свой вход. Ты приходишь в театр, и единственный ответ, который ты получаешь от стаффа: “Не знаю”. То есть ты абсолютно потерян внутри этого мира. У кого мы можем спросить, живя в мире, что делать? Мы сами принимаем решения, опираемся на какие-то советы, на инстинкты, на социальные паттерны. В результате мы осваиваемся. Иногда эта жизнь отторгает. ДАУ-жизнь, ДАУ-продукт тоже может отторгать.
Я этого не говорил, и такого не было. В результате в Украине Наташа оказывается в несправедливом унизительном положении: “вот как к тебе относятся на самом деле”. А я понимаю, что этот журналист руководствовался добрыми чувствами, он хотел защитить Наташу, а в результате он ей попортил жизнь. Наташа все время говорит: “Покажи мне этого журналиста, я ему сейчас как…”. Хотя – ДАУ сродни Солнечной системе, где планеты находятся на разных орбитах.
Есть ли у нее центр – звезда, вокруг которой все движется?
Это греческая история во всех смыслах и потому, что герой – грек, и потому, что структура – в греческой драматургии
– Центром и точкой взрыва является материнский фильм “ДАУ”, который выйдет самым последним, после того, как выйдут на фестивалях и в прокат все фильмы цикла “ДАУ-институт”. Это развернутый во времени на протяжении сорока лет, с 1928 по 1968 год, байопик о советском физике Дау, которого играет Теодор Курентзис. Это совершенно другой тип кино, абсолютно не похожий на “Наташу”, на “Дегенерацию”, это по-другому устроенная история. Это взгляд на весь этот мир, где институт является лишь частью, а мир проносится через судьбу человека. Судьба человека в свою очередь является лишь тем, что активирует возможность описывать некий мир. Это греческая история во всех смыслах и потому, что герой 
– ДАУ странно выглядит на обычном фестивале, в конкурсе, рядом с другими фильмами. Довольны ли вы тем, что эти две части появились на Берлинале, или это неправильный подход к вашему проекту?
Я считаю, что феминистки должны приз дать этому фильму
– Я очень доволен тем, что произошло.
Мне бы в голову мысль про фестивали не пришла, если бы не инициатива Карло Шатриана, Марка Перансона и Барбары Вурм. Мы искали форму. Вначале речь шла о том, чтобы создать отдельное ДАУ-пространство в программе фестиваля, но потом я понял, что это будет компромиссом. Если фестиваль является конвенциональным полем, то нужно играть по правилам конвенции, нужно отправить эти ДАУ-частицы лететь по тем правилам, которые тут существуют. Поэтому у нас один фильм в конкурсе, другой не в конкурсе, поэтому я начал давать интервью. Когда ты смотришь фильм в зале на 1500 человек, у тебя, конечно, от него другое ощущение.
– Я его смотрел и в Париже, и здесь. Все выглядит по-другому.
– Париж – это скорее была инсталляционная вещь, вы могли входить и выходить. А здесь возможность рассматривать каждую частицу, которая якобы представляет целое, хотя целое, конечно, не представляет, – это репрезентация только ее самой. Поэтому диалог о фильме крутится и кипит вокруг этических взглядов.
Если бы здесь была бы кабинка DAU-digital, где можно посмотреть все эти сцены, там было бы видно, что на самом деле происходит, и это бы не вызвало такой реакции. В Париже эта реакция была только до начала проекта, а потом там, где в кабинках можно смотреть все, эти сцены не вызывали такой реакции. А здесь вокруг этого случилось целое движение. Но это движение – тоже часть текста этого проекта, он активирует в людях реакцию на самих себя.
– Почему-то вы разгневали феминисток. И это, конечно, не первый подобный случай. Была, например, знаменитая история с фильмом “Пентименто”, когда феминистки врывались в кинотеатры, сжигали пленку и разбивали проекторы, так что вы еще легко отделались. Вы враг феминизма? Что бы вы сказали своим противницам из этого лагеря?
Тоталитарное мышление – это письмо, которое написали киножурналисты
– Это вдвойне интересная реакция, учитывая, что фильм сделан в соавторстве с Екатериной Эртель, придерживающейся феминистских взглядов.
Если рассматривать сюжетно, то это история про женщину, которая, несмотря на любые удары жизни, не сгибается, идет, претерпевая бесконечные кошмары, продолжает жить и пытается оставаться человеком. Я считаю, что феминистки должны приз дать этому фильму. Но здесь же разговор не о фильме, а о том, что вокруг фильма. Это не имеет отношения к феминизму, это имеет отношение к правде и неправде, к реальности и нереальности. Реальность и нереальность разворачиваются не на территории проекта ДАУ, они разворачиваются в реальном мире, когда нереальное становится реальностью, люди воспринимают ее как абсолютную правду, борются и при этом стараются не видеть другие вещи. Это мне кажется крайне любопытным.
– Может быть, это связано и с тем, что столько лет публика ничего толком не знала о ДАУ и питалась слухами, потому что вы придумали систему особой секретности? Естественно, возникло множество мифов. Не считаете ли вы теперь эту секретность ошибкой?
– Нет, абсолютно не считаю ошибкой.
Я делал это осознанно. Мифы внутри проекта – тоже часть художественного высказывания. Потому что проект состоит из кинематографических продуктов, из лите
Съездили в Берлин и посмотрели сумасшедший российский фильм «Дау»
Вы могли никогда ничего не слышать о «Дау», хотя это один из самых масштабных, сумасшедших и скандальных российских фильмов, который и просто фильмом назвать сложно. Реалити-шоу, парк советского периода, извращенный эксперимент, постмодернистская киновселенная — можно называть как угодно, любой из этих ярлыков будет идеально подходить, но не до конца отражать всю суть. Первые публичные показы «Дау» прошли год назад в виде перформанса в парижском театре. На днях два отдельных фильма из цикла представили на Берлинском кинофестивале. Съездили и сами посмотрели целых восемь часов кино, которое одновременно считается шедевром и чуть ли не чистым злом на пленке.
Что вообще за «Дау»?
«Дау» — общее название монструозного проекта российского режиссера Ильи Хржановского, который до этого был известен только снятым в 2004 году фильмом «4» с Сергеем Шнуровым. Начинался он почти 15 лет назад как байопик великого советского физика Льва Ландау, но в какой-то момент Хржановский слишком уж сильно увлекся. В 2008 году специально ради съемок в Харькове с нуля было построено здание выдуманного НИИ. Актеры, многие из которых были специально приглашенными настоящими учеными, находились на территории круглые сутки. Вообще почти всех снимавшихся в «Дау» людей актерами можно назвать с натяжкой: это были обычные люди под своими реальными именами и профессиями — буфетчицы, повара, дворники, священники и так далее. Теоретически попасть в проект мог любой человек с улицы, который прошел кастинг и готов был соблюдать строгие требования к аутентичности.
Всем попадающим на территорию института придумывались биографии советских граждан, а внутри «Дау» царила тотальная атмосфера СССР примерно 1950-х. Абсолютно все предметы на площадке — от столов и стаканов до сигарет и нижнего белья героев — были из того времени. Говорят, что за попытку тайно пронести что-нибудь типа мобильников мгновенно выгоняли из проекта.
По первоначальным планам съемки должны были продлиться пару недель, потом все растянулось до нескольких месяцев, а там и до трех лет. До сих пор никто точно не знает, что все это время происходило на площадке (участники подписывали строжайшие договоры о неразглашении), но, судя по отзывам актеров и работников команды «Дау», в какой-то момент Хржановский будто бы отпустил контроль над всем происходящим. Ни у кого не было ни строчки сценария, ни хотя бы примерных планов действий. В скрупулезно выстроенных советских декорациях люди просто жили, работали, заводили отношения, много пили, веселились и в целом занимались чем попало.
Операторы появлялись только тогда, когда начинало происходить что-то интересное — кто-то из героев мог их не встречать и по несколько дней. Процесс съемок «Дау» многие сравнивают с реалити-шоу, и по факту он им и был: участники по-настоящему общались и по-настоящему испытывали эмоции в заданных обстоятельствах.
Все закончилось в 2011 году, когда «Дау» окончательно приобрел окрас отбитого тоталитарного эксперимента. Местный генерал КГБ (его играл настоящий бывший КГБшник Владимир Ажиппо) установил на территории института жесткий режим, и, чтобы спровоцировать его падение, Хржановский позвал банду настоящих неонацистов во главе с небезызвестным Максимом Тесаком Марцинкевичем. Режим успешно пал, а вместе с ним и сам институт — здание разрушили, съемки прекратили, и проект «Дау» исчез с радаров на 7 лет.
Когда все снова заговорили о фильме?
В середине 2018-го на сайте «Дау» появился таинственный тизер и десяток кадров из предполагаемого фильма.
Примерно тогда же выяснилось, что работа Хржановского — это на самом деле целая киновселенная общим хронометражем в 700 часов. Премьеру назначили на осень того же года в Берлине. Она должна была пройти в формате иммерсивной инсталляции с построенной вокруг нескольких зданий копией Берлинской стены. Но жители и власти района Митте возмутились наглостью Хржановского, и режиссер перенес премьеру в Париж — тоже в виде масштабного перформанса, но чуть попроще. Театр Шатле внутри задекорировали под примерно тот же, что и в «Дау», отрезок советской истории, рассадили по разным комнатам русских бабушек и добавили в меню буфета аутентичные компот и тушенку.
Всем попадавшим внутрь предоставлялась такая же полная свобода действий под строгим надзором, какая была у актеров в «Дау». Смартфоны и всю остальную электронику отбирали на входе. Никакого расписания показов не было — все могли входить и выходить в любые залы, когда вздумается. Всего в течение месяца можно было посмотреть 13 полнометражных фильмов «Дау»-вселенной и какое-то количество часов сырого материала в специальных просмотровых кабинках.
Пришедшие за диковинным артом парижане, кажется, подумали, что все сломалось и их просто развели на деньги, а в российских медиа начались первые бурные дискуссии по поводу этической стороны опуса Хржановского.
Так что там с этикой?
Поскольку режиссер никак не вмешивался в отношения актеров, в какой-то момент они оказались предоставлены сами себе в закрытой системе, и на площадке начались случаи физического и психологического насилия. Пьяные драки и случайный незащищенный секс в «Дау» были как будто бы будничным делом, но особенно шокировали зрителей два конкретных эпизода: когда КГБшник Ажиппо во время допроса насилует коньячной бутылкой буфетчицу и когда Тесак-Марцинкевич на глазах у других героев отрезает голову живой свинье. Операторы в эти моменты продолжали придерживаться позиции сторонних наблюдателей и снимали все как есть, с разных ракурсов и крупными планами.
Все, что вы хотели знать о «Дау». Часть 2
На работу!
Газетчики писали о «Дау» главным образом в восторженных тонах.
Но у всего этого великолепия, естественно, была и обратная сторона. Есть туризм, а есть эмиграция. Одно дело – приехать в статусе репортера или приглашенного научного светила и погостить в институте несколько дней или недель. И совсем другое дело, когда ты живешь там постоянно, гением не являешься и никакими привилегиями не пользуешься (не считая привилегии сопричастности уникальному предприятию). Ты постоянно в работе, совершенно не успеваешь спать, тебя гоняют все кому не лень, а за лишний выход в город могут отругать, оштрафовать и даже уволить.
Проект подобного масштаба не мог оказывать каждому участнику процесса равноценное уважение, как это случается на съемках обычных фильмов. В поисках ценных золотых крупинок механизм «Дау» прокачал сквозь себя сотни тысяч людей, и это, по-видимому, сказалось как на его креаторе, так и на команде. Ценность каждого отдельного человека постепенно утрачивалась перед лицом великого замысла; здесь, как на всесоюзной стройке, незаменимых не было, а уж простых тружеников и вовсе никто не считал.
Рабсилу гребли ковшом отовсюду, откуда только можно – переводчиков для зарубежных операторов, администраторов для разруливания вопросов с украинскими властями, театральных режиссеров для постановки микроэпизодов и т.д. и т.п. А еще, конечно, рабочих, дворников, художников, поваров…
По рассказам тех, кто решился поведать о своем опыте, начиналось все с телефонного звонка с предложением работы. Опыта не требовали, просили приехать «прямо сейчас», всячески уговаривали не отказываться, со всеми вопросами предлагали разобраться на месте. «На месте» вдруг обнаруживалось, что это не кинопроект, у которого есть сроки, правила, понятия о рабочем дне, а нечто чудовищное, бесконечное, тотальное, проглатывающее человека с головой и возящее его по своим кишкам неопределенное количество времени. Ради «Дау» нужно было в некотором роде отказаться от себя, забыть о семьях, отпусках и путешествиях, к чему многие оказались не готовы. «Можно было сразу предупредить, что тут такое», – обижались они.
Хотя логика администраторов, обеспечивавших непрерывный приток человеческого материала, вполне понятна: объяснять по телефону в красках, о чем идет речь, было слишком сложной задачей – проще было купить претенденту билет и показать все уже на месте. И если стороны остались не в восторге друг от друга, расстаться.
Обратный билет тоже оплачивали. Но всех проблем это, конечно, не решало. Люди, не имея понятия, на что подписываются (зная лишь, что это надолго), увольнялись с насиженных мест, ехали порой через всю страну и… погружались в ступор, попав на объект. Некоторые признавались: да, мне намекали, что на этом «Дау» все непросто, но такого я все равно не ждал. Как это – без выходных? Как это – бесплатно не кормят? Как это – 15-часовой рабочий день? Почему вдруг нельзя пользоваться Интернетом?
По-видимому, все эти вопросы Илью Хржановского и его помощников на каком-то этапе начали злить, поскольку слышали они их слишком часто. Многие свидетели отмечают, что их неудобные вопросы в лучшем случае повисали в воздухе, в худшем – наталкивались на гневную отповедь.
Попытки новичков приравнять институт к обычной декорации клеймились как «циничные» и «обывательские». К реквизиту нельзя было относиться как к реквизиту. Институт, как Бойцовский клуб, охранял свои правила. «Я спросил у Хржановского, откуда он взял столько старых денег, и получил очень резкий выговор», – вспоминает фотограф Сергей Максимишин, которого впустили на охраняемую территорию не раньше, чем сшили для его камеры «советский» чехол.
Задавать каверзные вопросы значило попасть в немилость. А попавших в опалу увольняли без сожаления, по принципу: мой мир, мои правила, не нравится – отправляйся домой (исключения не делалось даже для иностранцев, что особенно шокировало их, непривычных к такому разбазариванию человеческого ресурса). Вникать, разбираться с чьими-то обидами Илье было некогда: он знал, что создал среду, из которой многим не хотелось уходить, и эти люди с готовностью вкалывали за идею, получая свою ежедневную порцию «советской» эйфории. Тех же, кто пытался апеллировать к современному Трудовому кодексу, удерживать было нерентабельно.
«Надевать современную одежду под страхом увольнения запрещалось, – рассказывает Андрей Майовер, работавший на проекте заместителем директора по вопросам администрации. – Я носил галифе, хромовые сапоги, пиджак, картуз какой-то. И в таком виде бегал по харьковским начальственным учреждениям, решал вопросы, раздавал взятки, доставая из широких карманов огромные пачки денег, — взяточники были всегда под большим впечатлением».
«Людям со слабой душевной организацией, без чувства юмора и самоиронии на этой площадке делать нечего, – писала сотрудница администрации, отработавшая один из съемочных блоков. – Без сна, в постоянном цейтноте, в бардаке и под давлением ты тупеешь, сдуваешься, и все твои гаденькие качества вылезают наружу. Чем пафоснее и серьезнее относился человек к себе в начале, тем быстрее он поджимал хвост и шел получать “билет домой”».
Система сложилась жесткая, но позволяющая быстро выявить суть: большинство нелояльных исполнителей отсеивались в первые же пару дней.
Зато из оставшихся можно было вить веревки – поручать им любую работу (пусть и вовсе не по их специальности), штрафовать, кричать на них. По выражению девушки, прошедшей горнило «Дау», работали там люди, «которым, в общем, было нечего терять». Таких и искали – авантюристов, готовых на эксперименты, двужильных, не гнушающихся никакой работы. Все прочие уезжали домой и потом изливали горечь в блогах.
«На “Дау” тяжело работать людям, которые привыкли к традиционному кинопроизводству, – объяснял ситуацию продюсер Артем Васильев. – Они считают, что есть какие-то киношные методы, которые им привычны, им кажется, что они знают, как можно, а как нельзя. Но “Дау” — это специальная территория».
Неестественный отбор
Прием на работу, как обычно, начинался с переодевания, экскурсии по помещениям объекта (чтобы соискатель четко понял, куда попал), затем происходило собеседование с Хржановским, лично отсматривавшим всех кандидатов на работу, включая уборщиц и водителей.
Разговор, по воспоминаниям некоторых людей, начинался с вопросов: «Что ты вообще умеешь делать? А что лично ты готов сделать для проекта?» После чего озвучивалось: прямо сейчас нам нужно то-то и то-то – сделай или уходи. Необычный подход, хотя вполне типичный для сталинского СССР, где один и тот же человек сегодня мог быть чекистом, завтра оказаться министром водного транспорта, послезавтра – послом, а послепослезавтра – заведовать гидроэлектростанцией. В «Институте» Хржановского собеседование могло закончиться тем, что переводчик отправлялся покупать кому-то железнодорожные билеты, художники шли забивать гвозди, а режиссеры – красить стены.
Если перед режиссером сидела красивая девушка, разговор мог быстро перетечь в более фривольную плоскость: сбивая официоз матом, Хржановский интересовался тем, насколько соискательницы склонны к риску и экспериментам, выяснял их взгляды на однополый секс и на секс с незнакомцами, спрашивал, когда они потеряли девственность и есть ли у них молодой человек.
Многие расценивали это как замаскированную попытку соблазнения и не знали, как себя вести: за стенами был чужой город, а дело часто происходило ночью.
Согласно воспоминаниям друзей Ильи, приведенным Михаилом Идовым в материале для американского GQ, это мало чем отличалось от сцен из московской юности режиссера. По их словам, в тинейджерские годы Хржановский слыл мастером нескромных предложений, любил подначивать своими манипулятивными вопросами незнакомых девушек в клубах – и временами действительно добивался нужного ему результата. Но, естественно, нравилось это не всем.
Юлия, несостоявшийся ассистент режиссера, рассказывала, что после дискомфортного ночного собеседования, тянувшегося несколько часов, ее выставили из института с формулировкой: «У вас и Ильи очень разные взгляды на жизнь». И таких случаев, как указано в GQ, были «многие дюжины». Вылетевшие – через день, через неделю или месяц – временами говорили, что рады были бы вернуться, другие мрачно заявляли: «Это какое-то рабство». Все более-менее сходились в одном: «Илье удавалось убеждать людей, что они являются элементами поистине великого замысла».
«Я не помню никого, кто получал бы там удовольствие, – говорил художник Сергей Тропашко, заподозривший, что весь проект был затеян ради распила финансов. – Чтобы это все оправдывалось, создается имитация безумной бурной деятельности. И эта имитация в пламенных сердцах людей, желающих прикоснуться к вечному, прекрасному, вызывает энтузиазм».
Те, кого эксперимент заворожил своим масштабом, действительно готовы были закрывать глаза на странности производственного процесса и аномальную требовательность его обаятельного рулевого. «Он человек очень интересный в плане работы, трудоголик, спит мало, – описывала Илью режиссер Настя Гуделова, работавшая с ним в начале проекта. – От него заряжаешься, хочется работать, не спать, что-то делать. У Ильи ты должен сам понять, проникнуться процессом. Никто тебе ничего не расскажет, не покажет. Если сам человек не смог понять – всё, ему человек не нравится».
Михаил Идов в своей статье поражался тому, что все сотрудники, с которыми он общался в первый день своего визита на площадку, немедленно бежали информировать босса о настроениях чужака – о чем тот спрашивал, чем был недоволен… «Надо вести себя как все репортеры, – попенял журналисту босс. – Спрашивать меня о том, сколько стоил проект и когда я его закончу». Идов спросил и об этом, но ответов не получил. Приехавший с ним фотограф тоже удивлялся: «Попасть туда просто так нельзя. Только по разрешению Хржановского и только с сопровождением. И насколько я понял, там все друг на друга стучат. При мне один дворник стучал энкаведэшнику на другого — якобы тот тайком пронес в зону мобильный телефон».
Позже оба были приглашены на вечеринку домой к буфетчице Оле, где присутствовал Хржановский. После выпивки в какой-то момент девушка предложила журналисту пообщаться в более интимной обстановке. Идов, наслышанный о скрытых камерах и уверенный, что это подготовленная режиссером подстава, приглашение не принял. (В материале издания Colta девушка, в 2008 году недолгое время проработавшая на съемках «Дау» переводчиком, также отмечала странные попытки «сблизить» ее с иностранным оператором: работодатели настаивали, чтобы она проводила с ним как можно больше времени, навещала в нерабочее время на съемной квартире и вдобавок показывала, как пользоваться ванной. «Мне кажется, что это специально простроенный момент какого-то интимного контакта, – вспоминала она. – Там, видимо, важно, чтобы все друг с другом состояли хоть в каких-то отношениях. Неужели от меня требовалось соблазнять этого несчастного оператора, у которого только что родился ребенок?»)
Говорят, сначала на проекте был человек, занимавшийся планированием, в том числе финансовым, но долго не задержался. В результате перемешалось все – служебные обязанности, сроки исполнения, связи с наружным миром. Журналисты уверяют, что Илья производил на них впечатление человека, полностью контролирующего ситуацию. Возможно, какое-то время так оно и было, однако к концу съемок, по словам инсайдеров, за кулисами правил настоящий хаос: «Все давно забыли, зачем это, какой день, час, год, просто что-то делают. Когда-то у каждого была сверхзадача, но все перепуталось совершенно, катится куда-то, и остановить невозможно».
Ключевой фигурой на площадке был администратор. Стать им мог почти любой «пробивной» человек, пусть даже и не знающий тонкостей кинопроизводства. Один из участников проекта писал: «Позиция “администратор” (она же “координатор”) не требует специальной квалификации, как правило, ее на “Дау” занимают инициативные люди, способные находить жилье для съемочной группы, разговаривать с чиновниками, обеспечивать транспортную логистику, заказывать необходимое для съемок оборудование. Как я понял, обычно администраторов приглашают из Москвы и Петербурга».
Администратор Александр Григорьев описывал свою работу так: «Не знаю, как точно назвать то, чем я занимался, потому что я носился по всей площадке и все время решал самые разные вопросы, но это и не важно, потому что в должностной иерархии, как и во всем остальном, было свое безумие — кого угодно могли назначить кем угодно, тридцать седьмые ассистенты вдруг становились директорами и продюсерами. Самым поразительным в этом во всем был Илья Андреевич — он был не режиссером, а таким сумасшедшим художником, безумным инженером, который заставил огромную махину работать по его правилам, невзирая на законы логики, физики и просто человеческие нормы. Он собрал невозможное количество людей, все время ставил им какие-то невыполнимые задачи, эти люди работали по двадцать часов в сутки в чудовищных условиях, все время проходили какие-то планерки, отчеты, зачеты, и все пребывали в каком-то трансе, потому что просто не было времени прийти в себя. Илья погрузил всех в глубокий психологический эксперимент и не скрывал того, что сам фильм — всего лишь побочный продукт этого эксперимента… И ни у кого даже мысли не возникало, что можно с Ильей как-то договариваться, обсуждать. Все, что говорил Илья, должно было быть сделано ценой любых усилий и за подвиг не считалось, а просто было нормой. А если кто-то был недоволен и все-таки решался высказать свое мнение — немедленно шел в расход и увольнялся».
«В Харькове Илья Андреевич развернулся во всю мощь, построил свою империю, в которой все и всё были для него игрушками», – иронизировал в комментарии для Colta один из директоров картины Георгий Фарберов, признаваясь, что больше месяца в таких условиях вытерпеть не смог.
Текучка кадров была очень заметна: дня не проходило, чтобы кого-нибудь не оштрафовали или не уволили. Если верить свидетелям процесса, дело велось «крайне нерационально» – постоянная смена людей тормозила работу, сжирала деньги и усиливала общую энтропию. Дыры затыкались на ходу кем попало, и это часто приводило к ситуациям «никто не знает ничего, потому что всю прошлую команду уволили».
Новые же работники подчас понятия не имели, с какой стороны подходить к выданным им заданиям. Тогда они размещали в интернет-сообществах запросы, способные выжать из любого искусствоведа сочувственную слезу. Например, такие: «Илье Хржановскому понадобились все работы соцреализма с 30-х по 68 год. Живопись, графика, скульптура, фотография – искусство в любых его проявлениях. Кто может подсказать, где все это можно найти в полном объёме?»
Что до Михаила Идова, то он тоже был в итоге «репрессирован» – изгнан с проекта вместе со своим фотографом, не следившим за языком и просившим позировать людей, которых фотографировал. Сергей Максимишин прежде работал со многими знаменитыми личностями, включая Путина и Кастро, но Хржановскому было на это плевать: багровый от гнева, он колотил кулаком по столу и кричал: «Мои люди – не марионетки! Покиньте мою территорию». «Естественно, он имел в виду, что они не мои марионетки, а его собственные», – саркастически замечает журналист, добавляя, что первым его ответным порывом было отмежеваться от опального фотографа, что он и сделал совершенно автоматически. «Я с вами совершенно согласен! – уверил Идов режиссера. – Этот человек даже не мой коллега, я вчера впервые его увидел. Мы вполне можем обойтись без фотографа». Хржановский не скрыл восторга: всего за пару дней выстроенная им система произвела на свет очередного предателя.
Проблемы
Город Харьков, судя по ворчанию на городских форумах, от «Дау» тоже начал уставать: некоторые местные жители так и не получили обратно одолженный на время исторический реквизит («В принципе, съемочная группа уничтожила весь реквизит, – признавались члены команды. – Снималась сцена, и все оставалось хрен знает где – на улице, под дождем…»). Другим надоели небывалые пробки из-за перекрываемых ради съемок улиц и измененные маршруты трамваев и троллейбусов. Третьи не получили денег за свои услуги либо получили с серьезной задержкой.
Увольнявшиеся высказывались о проекте подчас довольно жестко: «В принципе, это было использование того, что Харьков в нищете, там нет работы. Весь этот проект, он возможен, по-моему, только на территории бывшего Советского Союза, там, где люди были под совком, бесконечно чувствовали себя виноватыми. В таком состоянии они могут очень многое делать, а им за это можно не платить. Мол, мы посмотрим, заплатить вам за это или нет, как-то так». «Увольнение специалистов кино действительно происходило пачками, причем с неприятным киданием на деньги за уже сделанную работу, – подтверждает бутафор Олег Сильвестров. – Если бы не всеобщий кризис и безработица, в Харькове, например, было бы трудно найти людей, согласившихся работать в картине».
«Доносы и стукачество были в почете, – продолжает он. – Проявлялись низменные чувства человека, которые преобладали, может быть, в то далекое совковое время. Поздно вечером после рабочей смены (к 21-22 часам) бригаду разнорабочих (получавших по 100-120 гривен в день), которые уже переоделись в свою одежду, молодые администраторы упросили разгрузить запоздавшую машину с реквизитом академика Крупицы и отнести на объект. Кто-то из приближенных к “политбюро” доложил [что они заходили внутрь в современной одежде], и на следующий день приказом великого режиссера Хржановского людей лишили недельной зарплаты…»
Группа, работавшая с Хржановским, менялась чуть ли не ежемесячно, и в условиях огромной текучести кадров накладки были неизбежны. Блогеры комментировали ситуацию со смешками: «Требуются волонтеры-романтики-авантюристы, готовые впрячься в работу за копейки и доделать то, что бросили другие». Естественно, новичкам в команде, отвечавшим за снабжение и оргвопросы (в т.ч. «разруливать ситуации, выколачивать объекты»), приходилось непросто. К 2010 году Харьков был выкручен и отжат до такой степени, что звонки с предложением работы начали раздаваться дома у тех, кого перед этим со скандалом уволили. Поиски дешевых съемных квартир тоже становились все сложней – арендаторы успели прославиться как злостные неплательщики. «Квартиры очень тяжело снимать, – жаловалась одна из бывших координаторов, – потому что обычно руководство хочет их задешево — или бесплатно желательно. В результате получается, что совершенно простые технические вещи становятся бессонными ночами. Часто меняются административные группы, поэтому невозможно ничего наладить. И совсем простые вещи превращаются в какой-то ад совершеннейший… В какой-то момент, под конец работы, я пыталась снять кому-нибудь квартиру, и это было невозможно. С нами предпочитали не связываться». Поиски новых работников все чаще наталкивались на угрюмые ответы в духе: «Вы мне за прошлый раз еще не заплатили…» Бастующую под окнами массовку, не дождавшуюся гонораров, иной раз приходилось разгонять милицией.
«Отношения с властями и жителями безвозвратно испорчены, – обрисовывала ситуацию бывший ассистент режиссера по реквизиту Анастасия Матиборская. – Харьковские жители страшно злы. “Дау” все ненавидят… Сначала, в Питере, Илья снимал совсем по-другому. Это было все-таки похоже на кино. Странное, но кино. “Ленфильм” держал Хржановского в рамках — по крайней мере, структура кинопроцесса была правильная. А в Харькове этого не было сразу, и работать было очень сложно».
Тема рабочих норм, жилищных условий и задержек зарплат находила отражение как в прессе, так и на интернет-форумах того времени – например, в знаменитом сообществе Leprosorium. Вероятно, из-за того, что в разные годы финансовая ситуация на проекте тоже была разной, общая картина складывалась весьма противоречивая: одни люди вспоминали работу над «Дау» с благодарностью, другие – как впустую потраченное время, саркастически называя проект Ильи Хржановского «ДАхаУ», «КиДАУ» и другими обидными словами.
Юзер axic изумлялся: «Самое удивительное, что от разных людей истории совершенно противоположные: светики работали – жили без суточных в одной комнате всей бригадой. Пару месяцев назад там работал знакомый звукарь, ездил вроде просто плейбекером по звуку – жил вдвоем с каким-то немцем в хорошей квартире с суточными и всеми кайфами». «Меня пытались на…бать: сказали, езжай в Питер, там твои деньги уже ждут тебя, – писал Dikuzinet. – Я не поверил. Света, исполнительный продюсер, все переназначала мне сроки выплаты. Я ходил на студию, сидел под дверью. Выплатили. Но Света знала, что у меня ваще не оставалось бабла – ваще. Наверное, поэтому мне и заплатили… с разрешения Ильи». «Я потрясен, – сообщал maikl_nevever. – Я работал на декорациях, но то был курорт: отличная кормежка, хорошая зарплата, кофепития с отечественными кинозвездами и т.д.»
Отношение к проекту во многом зависело еще и от первоначальных ожиданий человека. Встречались те, кто характеризовал свои харьковские приключения как исключительно веселый и интересный опыт, но с оговоркой: они не рассматривали это в качестве серьезной работы, поэтому и проблемами их смутить было сложно. Dikuzinet, в частности, рассуждал на «Лепрозории»: «Знаю нескольких людей, которым не заплатили, но они не в обиде – получили вместо денег удовольствие, приятно провели время. Так что… Смотря кем ты работал. Если с тобой заключили контракт, ты профессионал, скажем, оператор или осветитель, у тебя есть квалификация, ты честно работал, а тебя кинули – ну, это да, это очень плохо. Ты можешь пойти в суд. А если ты никакой профессией не владеешь, приехал делать то, что будет нужно – ну, тут как фишка ляжет. Когда тебе пообещали на словах, а потом слово не сдержали – это уже большей частью уже претензии к себе надо предъявлять. Ведь выбор всегда остается за тобой. И на «Дау» никто его тебя не лишал. Там сразу можно было понять или узнать (из разговоров со “старослужащими”), что вероятность получения гонорара равна 50/50».
Те, кто все-таки рассматривал «Дау» не как волонтерский проект, а как работу и средство пропитания, с таким подходом не соглашались. «Я помню, как девочки из реквизита плакали в коридоре, когда им сначала зарплату, на которую они ехали, снизили на треть, а потом выдали на руки 200 долларов, – кипятилась пользовательница gouache. – А они отказывали себе во всем, работали по 20 часов в сутки, в кафе ели пустую гречку. С образованием и опытом работы. Так поступать с людьми просто непорядочно».
Несмотря на режим жесткой экономии, проект сосал деньги как пылесос, и на каком-то этапе работа забарахлила. Координатор В. вспоминала в 2010-м: «Немцы в итоге все уволились, оператор Юрген Юргес уволился вместе со своей группой. Они три года работали. У них были самые крутые условия. Мозг им не компостировали. Все с ними обращались отлично, уж с Юргеном тем более. Но прошлым летом наступили тяжелые времена — видимо, стали жестко заканчиваться деньги. И уже немцы это почувствовали гораздо сильнее. Например, им нужно что-нибудь было для работы, какие-то очень важные вещи, а с ними начинали вести себя как с русскими: “Знаешь, а может, без этого, а может, подешевле, а может, бесплатно как-то…” Плюс все время приезжали какие-то люди. Из Парижа, из Берлина, откуда-то еще. Илья хотел еще интересных каких-нибудь людей, и им платили бешеные деньги. То есть операторская группа — пошла на хрен, а человеку из Берлина, который непонятно чем будет заниматься на съемках, оплачивается дорогущий билет, он приезжает. Более-менее нормальному человеку там делать вообще нечего, потому что это тяжело, это хаос. Место, в котором злоупотребляют всем».
Замораживать институт было нельзя, это было бы равносильно отключению искусственного легкого посреди операции. Хржановский признавался Идову, что «съемки – это единственное, что оправдывает высокую стоимость проекта и поддерживает в нем жизнь». Оставалось искать новых спонсоров, а пока их нет – ехать на ободьях ценой каких-то неимоверных сверхусилий и даже, похоже, прямого обмана. Один из охранников «Института» рассказывал, как был поражен, услышав однажды перебранку администраторов, решавших очередную задачу: «Кому ты звонишь! Этих мы уже раз кинули».
Спонсор и другие
Когда страна прикажет быть актером, у нас актером может быть любой – по такому принципу Хржановский работал и дальше. Дабы «показать живую и естественную энергетику самых разных людей», он решил набить свой фильм не только учеными, но и вообще знаменитостями самого разного толка. Хотя есть сомнение, что всем этим людям найдется место в финальной версии, все же повод заявить «да, я там снимался» появился у многих.
В сцене «Кабинет директора», снимавшейся в 2009 году, был задействован тогдашний мэр, а ныне губернатор Харькова Михаил Добкин (прославился предвыборным видеороликом «Миша, тебе никто денег не даст», в фильме сыграл первого секретаря харьковского горкома КПУ), депутат Нестор Шуфрич (стал наркомом тяжелой промышленности), бизнесмен Михаил Бродский (секретарь ЦКУ), издатель газеты «Бульвар Гордона» Дмитрий Гордон (в фильме – комбриг) и даже знаменитый сводник Петр Листерман (стал корреспондентом газеты «Правда», под которым, очевидно, подразумевался знаменитый журналист Михаил Кольцов, но из пухлого Листермана получилось нечто вроде Берии). Всех усадили за овальный стол и предложили в импровизационной форме обрушить критику на арестованных физиков. Эпизод имел историческую подоплеку: Ландау был одним из ученых, подписавших антисоветскую листовку, в которой Сталин сравнивался с Гитлером. За это в 1938 году он был арестован и сел на нары – хотя, по мнению Хржановского, если бы оказался менее ценен, мог бы лечь в могилу, как Кольцов, арестованный в том же году вовсе ни за что. Идеологическая «проработка» провинившихся с заявлениями типа «вам теперь п…ц», вспоминают участники съемки, удалась на славу.
«А вот на роли физиков пригласили (вернее, привезли из Санкт-Петербурга) аутистов, которые не играли, а просто жили своей жизнью, – рассказывал потом Гордон. – Во время съемок случилось ЧП: когда один из них вскочил с криком: “Коммунистические подонки!” – двое энкавэдешников стали его по-настоящему избивать! Мы не могли понять, что происходит, но оказалось, что сотрудников НКВД играли люди с криминальным прошлым. Настоящие урки, имевшие по две-три ходки в зону и так вошедшие в роль, что в указаниях режиссера уже не нуждались…»
В другой сцене, «Бал», наполненной танцующими статистами в безумно-макабрических головных уборах и описанной свидетелями как «смесь Брейгеля с Босхом» («сделали безумный кастинг: какие-то атипичные персонажи, люди с явными отклонениями психическими или физиологическими»), были заняты музыканты Леонид Федоров и Владимир Волков – вместе с джазовым трубачом Вячеславом Гайворонским они исполняли музыку собственного сочинения. Директором института Крупицей стал режиссер Анатолий Васильев. Генеральный директор ИД «Коммерсантъ» Демьян Кудрявцев сыграл физика Златоговора, а одного из его коллег изобразил участник оркестра Большого театра Дмитрий Чеглаков. Поучаствовал и начальник отдела перспективного планирования Большого театра Михаил Фихтенгольц.
В октябре 2010-го в «парк советского периода» заглянул даже Роман Абрамович, прилетевший на футбольный матч «Металлист» — «Сампдория». «К его приезду готовились тщательно, – поделились с газетой “Сегодня” свидетели визита. – В институте даже землю огнеметами выжигали, чтобы ему было комфортно ходить, не по грязи». По информации украинских изданий, российский олигарх, с которым были жена и итальянский дизайнер Миуччия Прада, с интересом осмотрел локации института, поел в буфете вареных раков и даже, говорят, сыграл в каком-то групповом микроэпизоде. Некоторые журналисты предположили, что этим его участие не ограничилось и что именно на Абрамовича ссылался в интервью «Сеансу» продюсер Артем Васильев, сообщая, что в 2007 году у проекта появился «главный инвестор, который… дает финансовую возможность Илье работать так, как он работает». Догадки догадками (в прессе в качестве инвестора “засветилось” имя российского бизнесмена Сергея Адоньева, помимо прочего, владельца Yota), но важно одно: деньги откуда-то все-таки прибывали – проект продолжал работу.
Своя атмосфера
Из 300 сотрудников в институте постоянно жил и работал только партхозактив — полсотни человек обслуживающего персонала (дворники, горничные, буфетчицы и библиотекарши), прочие граждане ночевали на съемных квартирах. Но и их быстро подчинил себе ритм проекта, а игра стала частью реальности. Между обитателями института рано или поздно завязывались какие-то отношения – дружба, антипатия, любовь, интрижки. Последние, по наблюдениям свидетелей, всяческие приветствовались и чуть ли не поощрялись: любые настоящие эмоции шли в плюс общей задумке (и если было нужно – имелись презервативы в советских упаковках).
Блогер Дмитрий Румянцев подмечал: «Институт – это некая живущая собственной жизнью “вещь в себе”, которая, кажется, никак (или почти никак) непосредственно со съёмкой не связана». Действительно, активных съемок могло не быть месяцами, но внутри института жизнь от этого менялась мало. Время люди проводили по-разному: «кто-то работал в поте лица, кто-то вёл интересные разговоры, кто-то бухал». Алкоголь не являлся табу, напротив – некоторые вспоминают, что при найме на работу их сразу спрашивали, любят ли они выпить. Периодически проводились собрания коллектива, где кого-нибудь хором клеймили за аморальное поведение. Для любителей чтения в институте работала библиотека, в которой, разумеется, современных книг не водилось. Поварившись в этом бульоне и пропитавшись его атмосферой, люди доходили до того самого состояния, которое требовалось Хржановскому. Наружу вылезали тайные страсти, пагубные привычки и отрицательные стороны характера, происходило нечто вроде всеобщего старушечьего стриптиза. Как выражались жители института: «В этой обстановке проявляются те качества, которые в обычной жизни спят в человеке». И здесь в дело вступала киносъемка.
Вообще-то, как рассказывают, институт был нашпигован подслушивающими устройствами и односторонними зеркалами (включая жилые помещения), так что никто не мог быть уверен, что за ним не наблюдают в любой момент времени. Но не все можно было снять из-за зеркала – периодически требовалось и прямое вмешательство камеры в жизнь институтской колонии. Операторы обычно появлялись неожиданно, чтобы запечатлеть то, что им нужно: как кто-то принимает ванну, выясняет отношения или занимается сексом. Это входило в правила игры, и протестовать было бессмысленно, напротив – надлежало подыгрывать, то есть продолжать заниматься своими делами, не обращая внимания на объективы.
Операторская группа состояла из трёх человек: оператор, помощник и звукооператор (последние двое обычно носили черные шапки-маски с прорезями для глаз), а съемка шла на плёнку 35-мм. Говорят, многое подстраивалось и обсуждалось заранее, но подстроить все-все-все было бы невозможно, да режиссеру этого и не требовалось – «живость» проекта в том и заключалась, чтобы ухватить куски реальной жизни второстепенных и третьестепенных персонажей, которые позже предполагалось встроить в общую ткань повествования. «Этот проект набрал уже такие обороты, что сам руководит нами, он живой, понимаете?» – заявлял режиссер с видом доктора Франкеншейна. Жанровая палитра проекта в глазах Ильи тоже разрослась соответственно: «”Дау” – это историческая драма, байопик, фэнтези, психологический триллер в одном жгуте».
Многие «туристы», которых сложно заподозрить в заинтересованности, клялись: все, что они видели в институте, было «по-настоящему». Куда ни зайди, все люди жили своей жизнью, занимались обычными делами, стирали себе одежду, готовили есть, принимали гостей и говорили о вечном (о злободневном, естественно, говорить было сложно – мешали штрафы). И эти люди были советскими до последней нитки и последней запонки. Даже в таких глубинах, куда камера оператора вряд ли бы дотянулась, пытливый глаз мог обнаружить не стринги и современную гигиеническую прокладку, а ретропанталоны, вату и бинт, выдаваемые в отделе «Г».
Продюсер Артем Васильев утверждал, что Хржановский не включит камеру, пока его не начнет удовлетворять в кадре буквально каждая деталь. «Илья все делает очень подробно, – подтверждала режиссер Настя Гуделова. – К примеру, нужно было выбрать люк, на который наступают, ему прислали на выбор около ста пятидесяти люков, какие есть». Костюмы массовки тоже всегда согласовывались с режиссером – он быстро просматривал пачки фотографий, комментируя: здесь неправильный воротник, а здесь нужны ботинки другого оттенка… «В фильме “Дау” на каждого члена массовки подбирали костюм так, словно это был главный герой, – делились инсайдеры. – То есть даже человек, который в кадре находился где-нибудь за 100 метров от камеры и во что он одет, разглядеть почти невозможно, всё равно был специально подобран». В дотошности по части оттенков была своя система, из которой режиссер не делал секрета: уж если общая картинка складывается из мелких мазков, объяснял он, то каждый такой мазок должен быть подобран в тон задуманной гамме, не выбиваться из нее.
По задумке Хржановского, любые мелочи, которые объектив захватить не в состоянии, все равно дойдут до зрителя – через мимику актера, его поведение, через цвет его лица. Поэтому под верхней одеждой должны быть сатиновые трусы с тугой резинкой и кусачие штаны с подтяжками, они обязаны натирать, раздражать и впиваться даже тогда, когда их не видно. Никто ведь не говорил, что жизнь простого человека в СССР была такой уж комфортной – скорее наоборот. Полностью избежать такой муштры не удалось даже исполнителю главной роли. Теодор Курентзис вспоминал: «Когда я играл в фильме “Дау”, Хржановский говорил мне: “Я хочу, чтобы ты два года жил внутри декораций. Чтобы когда ты вставал умыться, не искал рукой выключатель”. Это движение было доведено до автоматизма».
Советские рубли тоже были важной часть плана. «По отдельности все эти детали – чистое безумие, – пояснял режиссер журналистам, помахивая веером банкнот, различавшихся по номерам. – Но собранные вместе, они дают не достижимую другими способами глубину. Когда тебе платят этими деньгами и ты знаешь, что их можно использовать для покупок или обменять по курсу, то перед камерой уже будешь держать их по-особенному. Когда уборщица драит один и тот же сортир два года подряд, ее движения уже не такие, как в постановочном кадре».
«Илья Хржановский больше художник, чем режиссер, – говорил Курентзис. – Он тщательно выстраивает кадр. Вот, казалось бы, все объекты готовы, а он начинает все переделывать месяца три, потом еще три месяца, пока не соблюдет последнюю деталь – чтобы тараканы были красные, а не коричневые… Поэтому очень сложно сказать, когда закончатся съемки. Трудно снимать кино, где не должно быть ничего случайного. Но приятно сознавать, что служишь качеству». Доходящий до абсурда перфекционизм, сломавший мозги сотням его подчиненных, режиссер объяснял достаточно просто: «Если аудитория фильма, который длится 2 часа, составляет хотя бы миллион человек, это будет в сумме 228 лет. Грубо говоря, если вы сделали дерьмо, то воруете 228 лет суммарной жизни людей. Я не имею на это права, потому что у человека нет ничего дороже времени при всей его относительности. В связи с этим возникает чувство ответственности за качество. Я не могу похитить те несколько лет жизни, которые тратятся участниками творческой группы на съемки, сделав некачественный продукт».
В рамки «качества» входило даже то, на что зрители вряд ли обратят внимание – а и обратив, вряд ли оценят: например, чтобы институтские унитазы смывались с правильным звуком, Илья потребовал провести на локацию трубы точно нужного ему диаметра. Фильм о Ландау «Мой муж – гений» 2008 года он бросил смотреть через 10 минут, увидев там «неправильные» электророзетки, появившиеся в 80-е.
Полное погружение
Принцип полного погружения, привычный для сотрудников, посторонних мог временами нешуточно пугать. Один из гостей, попавший в институт в тот условный период, когда Дау уже был прикован к постели после аварии, попросту ужаснулся, когда его представили лежачему «нобелевскому лауреату». Это был уже не Теодор Курентзис (из-за гастролей у того просто не было времени постоянно жить в институте), а другой актер, которого свидетели избегают описывать в своих воспоминаниях. Но из намеков и умолчаний складывается впечатление, что «позднего» Ландау изображал по-настоящему больной человек, за которым требовался реальный медицинский уход. «Я был словно возле одра умирающего Ландау, – с содроганием вспоминает свидетель в своем блоге. – Тягостно это было как-то. Мороз по коже». Фотограф из Санкт-Петербурга Анна, работавшая в то время домработницей в семье Дау, также добавляет в этот пазл пару кусочков: «На мне… была ответственность за Дау, за то, чтобы он был покормлен, чтобы у него была вода и таблетки, чтобы, если что, вызвать врача». Актер, похоже, был слеп – ему требовалось читать книги вслух. В связи с чем Анна вспоминает: «Была сущая тоска с этим стариком Дау, вечно он пил кровь из нас, что свойственно, впрочем, старикам, а уж в его-то положении…» В итоге девушка была рада, что роль любовницы парализованного Дау досталась кому-то другому – «ведь Илье нужно все по-настоящему».
Инвалид в кровати, напоминающей гроб, тоже помогал создавать «правильную» атмосферу. Ведь каждый участник «путешествия» (так называл проект продюсер Васильев) обязан был оставаться в роли даже тогда, когда камера выключена, когда она смотрит в другую сторону или когда ее вовсе нет. Во всяком случае, так задумывалось.
Другим примером этой изощренной концепции может служить съемочный эпизод, о котором любил рассказывать Хржановский. Холостяцкую квартиру Дау середины 30-х годов разместили в огромном конструктивистском здании Госпрома, напротив которого располагалось другое здание, 11-этажное. ЖЖ-юзер germanych пересказывал ситуацию со слов режиссера: «Они снимали сцену, в которой Ландау, разговаривая, подходил к окну. Из окна было видно несколько окон в доме напротив. Никакой зритель никогда бы не смог разглядеть, что делается в этих окнах. Но Хржановский все квартиры напротив обставил именно так, как должны были быть обставлены квартиры 30-х годов, и в этих квартирах люди, которые, естественно, были одеты по моде 30-х годов (вплоть до трусов), жили какой-то жизнью. Этого никто никогда не увидит. Но Хржановскому надо было, чтобы это было именно так». «Русский Newsweek» описывал эту историю похожим образом: «Одиннадцатиэтажное здание напротив служит лишь фоном. Но стеклопакет на каждом окне закроют специальной накладкой, и за каждым окном будут играть свои маленькие роли актеры в костюмах и гриме, и каждый по своему сценарию». Саму же квартиру Дау перекрашивали раз десять: то режиссеру не нравился «слишком современный» валик, то кисть была не такая, то оттенок краски какой-то неподходящий…
Не приходится удивляться тому, что «Дау» находится в производстве дольше, чем любой другой российский фильм. Хотя сам режиссер обвинения в неспешности отметает: «Если судить объективно, то при имеющемся технологическом ресурсе и состоянии современной индустрии я работаю очень быстро».
Мнения
«Это уникальный проект, который изменил всем нам жизнь, потому что это не просто актерский проект, где ты должен выучить текст и потом что-то сказать, – признавался исполнитель главной роли Теодор Курентзис. – Это такой документальный фильм о том, как тоталитарная система может убить ангела. Илья Хржановский собрал нас, современных ангелов, поставил их на шахматную доску на место старых ангелов, и делал над нами эксперименты тоталитарной системой. В результате была показана цепь историй, истории, которые повторялись и будут повторяться, потому что сам человек не изменился ни в положительную сторону, ни в отрицательную. То есть проблемы, которые у нас были две тысячи лет тому назад, существуют у человечества и сейчас… Чтобы участвовать в этом художественном проекте, нужно было очень большое терпение и много работы над собой. Это было невероятно сложно. Я даже не знаю, фильм ли это, надо его показывать или рассказывать. Это выходит за рамки того, что мы называем “кино”».
Многие коллеги Хржановского считают, что цель оправдывает средства – например, режиссер Оксана Вертинская, работавшая на «Дау», относится к ситуации с сочувствием: «Иногда сложно добиться того, чего ты хочешь. Приходится придумывать систему, которая непонятна другим, но режиссер всегда понимает, что он делает. Он в принципе делает то, что хочет, так, как хочет, он нашел деньги — это достойно
700 часов кинопоказа, выставки и инсталляции. Премьера “Дау” Ильи Хржановского в Париже – Культура
ПАРИЖ, 24 января. /ТАСС/. Арт-проект “Дау”, который, по замыслу его создателей, должен погрузить зрителей в эпоху СССР, представили в четверг во французской столице. Площадками проекта, запущенного при поддержке мэрии Парижа, стали театр “Шатле”, столичный “Театр де ля виль” и Национальный центр искусства и культуры Жоржа Помпиду.
Свой замысел российский режиссер Илья Хржановский реализует уже 12 лет. Свой проект он назвал в честь нобелевского лауреата, советского физика Льва Ландау (1908-1968), которому он посвятил фильм по мотивам мемуаров вдовы академика Коры.
Картина занимает центральное место в проекте. Съемки ленты, выход которой на экраны предполагается в этом году, проходили с 2008 года в Москве, Санкт-Петербурге, Харькове, Баку, Копенгагене и Лондоне.
700 часов кинопоказа
Всего же, как сообщили ТАСС в пресс-службе арт-проекта, парижской публике предложено 13 фильмов и ряд сериалов, смонтированных из 700 часов отснятого на 35 мм киноматериала. Самый длинная из кинолент рассчитана на девять часов.
Кроме этого, зрители смогут принять участие в научных и духовных семинарах, посетить концерты, увидеть перформансы и инсталляции. Три площадки, выбранные для “Дау”, в течение месяца будут соединены в воздухе лазерными лучами. Этот символический красный треугольник отчасти вдохновлен эстетикой русского авангарда начала XX века, пояснили в пресс-службе. Центр Помпиду предоставил на время проекта два десятка произведений советского авангарда, которые будут развешаны в театральных залах.
Мультивиза для просмотра
По словам директора театра “Шатле” Рут Макензи, трудно дать точное определение этого проекта. “Это не кино, не театр, это нечто большее и совершенно беспрецедентное”, – уверена она. Эта арт-программа адресована аудитории старше 18 лет.
Первоначально режиссер планировал создать фильм о советском физике. В процессе реализации, однако, его идея трансформировалась в целое исследование человеческой природы и психики, которое продолжается и по сей день.
Проект был создан усилиями команды, в которую вместе с Хржановским вошли оператор-постановщик Юрген Юргес, художник Денис Шибанов и еще сотни людей с огромным и разнообразным опытом. Спонсором картины выступил Сергей Адоньев. Для французских зрителей фильмы озвучили Изабель Аджани, Фанни Ардан, Изабель Юппер, Жерар Депардье.
Для того, чтобы бродить в декорациях советского времени, зрителям вместо билета потребуется “виза” – на 6 часов, 24 часа или “мультивиза” без временного ограничения. Маршрут каждого участника будет рассчитан согласно психометрической анкете, которую необходимо будет заполнить при онлайн-регистрации.
Берлин отказал, Париж согласился
Первоначально премьера проекта должна была состояться в Берлине. В рамках проекта Хржановский планировал воссоздать и вновь разрушить знаменитую Берлинскую стену. Однако власти города отказались выдать разрешение на возведение ее копии в столице ФРГ из соображений безопасности.
В Париже дали согласие на осуществление проекта, вычеркнув, однако, некоторые задумки режиссера. Так, например, были отвергнуты идеи строительства перехода между театрами и временной приватизации тоннеля для перемещения зрителей. Вопросы вызвали и сцены насилия, в частности, в фильме “Наташа”. Как отмечает газета Le Monde, известная французская актриса, имя которой издание не называет, отказалась от участия в дублировании картины даже за высокий гонорар (€5 тыс. за два часа работы).
Бюджет проекта не раскрывается. Во французской столице арт-эксперимент продлится до 17 февраля, а затем, как ожидается, переместится в Лондон.
Проект “Дау” – “самая масштабная художественная утопия XXI века” / Новости культуры / Tvkultura.ru
Больше 10 лет назад режиссер Илья Хржановский задумал снять биографический фильм о Нобелевском лауреате Льве Ландау. За годы съемок идея преобразовалась в неожиданный проект, который имеет весьма отдаленное отношение к судьбе выдающегося физика. Это 700-часовое шоу уже несколько дней показывают в Париже. О чем и зачем проект «Дау», разбирался Станислав Анисимов.
Самая масштабная художественная утопия XXI века – так называют проект Ильи Хржановского участники дискуссии в новом пространстве Театра Наций. Обсудить 700-часовой фильм «Дау» собрались его первые зрители. «Дау» – домашнее прозвище советского физика Льва Ландау, биографию которого и собирался экранизировать Хржановский. На главную роль он позвал дирижера Теодора Курентзиса. В процессе съемок факты отошли на второй план, а съемочная площадка стала полем для экспериментов.
«Это одновременно что-то типа реалити-шоу, то есть мы подсматриваем за жизнью людей, но при этом каждый из фильмов – это абсолютно законченное произведение», – отметил журналист Юрий Сапрыкин.
Место действия – Институт, его построили в Харькове в 2008 году на месте открытого бассейна «Динамо». Действие происходит с 1938 по 1968, авторы детально воссоздали советский быт. Участники проекта не могли выходить за пределы съёмочной площадки. Люди просто жили под прицелом десятков камер. В фильм вошли и самые интимные, и самые жестокие сцены без цензуры. В западной прессе «Дау» уже назвали «Шоу Трумана Сталинской эпохи». На съемочную площадку приезжали гости, бизнесмены и художники. Они принимали условия эксперимента: переодевались и оставались жить в институте на какое-то время.
«Это можно назвать существованием в кадре, или есть такое старомодное театральное понятие «действующие лица», вот люди, которые в этом участвуют, они не актеры, они действующие лица», – рассказала театральный критик Ольга Федянина.
Мировая премьера проекта «Дау» состоялась в Париже – в театрах «Шатле» и «Де ла Вилль». Это было иммерсивное шоу с фильмами, перформансами, инсталляциями, детально воспроизводящими советскую жизнь. Попасть на показ непросто. Для зрителей предусмотрены не билеты, а визы: на 6 часов, на сутки или неограниченого действия, вплоть до завершения парижской части проекта. Каждый выбирает сам, на сколько часов или дней он готов погрузиться в мир, созданный Ильей Хржановским.
«Этот проект был изначально заточен под размытие границ между художественным продуктом, между искусством и реальностью. Это одна из ключевых тем современного искусства в том числе», – рассказал Дмитрий Ренанский.
Отзывы первых зрителей неоднозначны. Кто-то называет этот проект главным кинособытием последнего десятилетия, а кто-то уверен, что парижскую мэрию, разрешившую показ «Дау», скоро ждут большие неприятности и возможные судебные разбирательства. В любом случае, скандал – дополнительная реклама для любого арт-проекта.
Новости культуры
«Я снимаю не про Ландау, а про ученого Дау, вымышленный персонаж»
Какая роль в «Дау» отводится настоящим ученым?
Ученые, которые снимаются в проекте, в области науки звезды первой величины, как, например, Ди Каприо и Де Ниро в кино. В XX веке ученые ощущали себя богами, поскольку понимали, что вот-вот объяснят и изменят мир, что, собственно, они и сделали. Они поменяли мир гораздо значительнее, чем экономические реформы, тоталитарные режимы, войны.
Самое острое впечатление на меня произвела книга Вернера Гейзенберга «Физика и философия», где он сравнивает квантовую физику и античную философию от Аристотеля до Платона. Выясняется, что они очень тесно связаны. Когда философия и наука сходятся в общих точках, возникает интересное ощущение. Нужно впустить в свое сознание и душу знания о том, что существует и не существует, что есть пространство, причем впустить эти знания не на уровне формул, а на уровне ощущения. Тогда у вас будет совершенно другое представление о мире и другая степень ответственности в нем. Стремление человека к идеальному миру существует всегда. Сейчас все больше и больше людей занимаются различными духовными практиками, это показатель того, что человек стремится осознать и ощутить себя на некоем другом уровне. У людей стала возникать такая необходимость.
Определенные звенья фильма «Дау» рассказывают про этот увлектельный мир, в котором мы живем, который начал осознаваться в XX веке и до сих пор изучается. Вместе с тем этот фильм рассказывает о судьбах людей во времени, в частности о судьбе героя, который проходит через узловые этапы советского времени. Это время нам близко, оно связано с жизнью наших ближайших предков. Было бы гораздо сложнее рассуждать о Средних веках. А воздействие можно произвести только убедительностью, поскольку достоверным является то, что убедительно. Если вы смотрите фильм «Андрей Рублев», или «Чапаев», или даже «Звездные войны», то верите в происходящее на экране. Фильм «Дау» фактически о современности, потому что расстояние до 1940–1960-х годов крошечное, это время людей, которых мы помним. Наша генетическая память имеет прямую связь с определенной культурой и местом, где жили наши предки, с тем, что они пережили.
DAU: Что стоит за «самым амбициозным кинопроектом всех времен»? | Фильм | DW
Фильмы из скандального сериала “DAU” представлены на Берлинском международном кинофестивале: конкурсная работа DAU. Наташа , премьера которой состоялась в среду, и DAU. Вырождение будет показано в пятницу.
Еще до показа критики подвергли сомнению решение организаторов фестиваля продвигать, через три года после запуска движения #MeToo, произведения российского режиссера Ильи Хржановского, которого своим амбициозным проектом обвинили в создании репрессивной рабочей среды для женщин. .
Илья Хржановский был сорежиссером эпического кинопроекта с Екатериной Эртель
После того, как альтернативная версия фильма была показана в феврале 2019 года на иммерсивной мультимедийной выставке в Париже, самой неоднозначной сцене DAU. Наташа была раскрыта еще до берлинской премьеры: допросила и пытала сотрудник КГБ женщину по имени Наташа, заставляющую совершать половые акты с бутылкой.
Актриса Наталья (Наташа) Бережная охарактеризовала создание таких сцен как «плывущий по течению.«
» Мы сами отвечали за свои чувства и эмоции. Мы прекрасно знали, что делаем », – сказала она на пресс-конференции перед премьерой в Берлине.« Конечно, мы были немного напуганы ».
Подробнее: Берлин блокирует скандальный проект Стены
«Безумная» постановка
Спектакль уже стал легендарным благодаря своей крайне необычной концепции: в 2009 году режиссер Хржановский воссоздал закрытое сталинское общество в Харькове, городе 1.4 миллиона на востоке Украины. Такие участники, как Наташа, прервали свою жизнь, чтобы провести три года в изоляции от внешнего мира, живя в фальшивом городе площадью 13 000 квадратных метров, известном как «Институт», где был воспроизведен тоталитарный режим советской эпохи.
«Мы жили своей жизнью»: Наташа Бережная на пресс-конференции Берлинале
На самой большой съемочной площадке в истории европейского кино участники должны были одеваться и вести себя в соответствии со строгими правилами Института, где проводились оккультные научные эксперименты. .В основном непрофессиональные актеры играли ученых, интеллектуалов, сотрудников службы безопасности, членов семьи, а в случае с Наташей и ее коллегой по главной роли Ольгой (Ольга Шкабарня) – официантками из столовой.
Ожидалось, что сотни участников будут придерживаться своих героев, получив прозвище «Сталинское шоу Трумэна», даже если вокруг не было камер.
Это привело фейковое сообщество к развитию собственной сюрреалистической динамики, немного напоминающей печально известный Стэнфордский тюремный эксперимент, в котором участники, которым отводилась роль тюремных охранников, начали слишком серьезно относиться к своим репрессивным задачам.
В DAU Institute роли участников часто отражали их прошлый жизненный опыт. Например, агент, пытающий Наташу, изображал Владимир Ажиппо, бывший офицер КГБ.
Для Хржановского те, кто присоединился к проекту, осознавали тот факт, что они могут оказаться в трудной ситуации: «Это проект о том, как люди сознательно решают отправиться в путешествие, сложное эмоциональное путешествие, которое очень честно».
Он сказал, что чувствует, что созданная им среда более контролируема и безопасна, чем прогулки по большому городу вроде Берлина.
«Мы работали не по сценарию, мы жили своей жизнью», – добавила Бережная, хотя позже пояснила, что тем, кто считал, что все, что они видели в фильме, было правдой, следует напомнить, что «у нас потрясающие режиссеры. и потрясающие редакторы, и мы потрясающие актеры ».
Наташа: Депрессия по поводу состояния своей жизни – даже до того, как все станет хуже
«Этот проект был о совместной работе всей команды – с освещением, оборудованием, звуком, всей командой – мы все должны были поддерживать ее атмосферу.Мы все были его частью », – добавил Хржановский на пресс-конференции в среду.
На следующий день, во время разговорной части программы Berlinale Talents, стало более очевидно, что не все члены съемочной группы разделяют это впечатление единства.
Хржановский провел весь доклад, предлагая уклончивые ответы на вопросы ведущего и аудитории. Например, когда его спросили: «Был ли на съемочной площадке психолог, чтобы позволить актерам переживать травматические переживания?», Он ответил: «Вопрос в том, что действительно психолог… », указывая на то, что определенные люди, естественно, взяли на себя роль доверенных лиц, например, дизайнер костюмов и гример Екатерина Эртель, которая позже получила статус содиректора для DAU. Наташа , поскольку она развивала свою историю путем редактирования
Ближе к концу дискуссии одна женщина из толпы встала и прямо сказала ему: «То, как вы играете с нами и избегаете наших вопросов, я должен сказать, что я чувствую, что меня манипулируют – и это говорит о многом. ваш творческий процесс, чем сам фильм.«
Другой мужчина из аудитории тогда сказал, что он действительно был частью проекта, как первый помощник второй группы операторов. Маттиас Гангофер показал, что, даже не играя центральной роли в постановке, он сначала испытал это чувство манипуляции и унижения – стороны; в качестве наказания за использование мобильного телефона в учреждении его имя было написано на доске. Он сказал, что покинул проект через три месяца. Режиссер утверждал, что его скорее уволили. «Я уволил огромное количество людей. “, – заключил Хржановский.
На красной ковровой дорожке, слева направо: Наталья Бережная, содиректор Jekaterina Эртели, Ольга Shkabarnya и Илья Хржановский
Запретные как «порнографические пропаганды» в России
В течение трех лет Дау института, легендарные Немецкий кинематографист Юрген Юргес отснял 700 часов материала, отснятого за 180 дней. По этим кадрам уже снято 13 фильмов.
Хржановский сказал, что все фильмы будут собраны на сайте dau.com до конца года.
Ольга Shkabarnya также играла официантку столовой
Но сейчас, многие из фильмов были названы Министерством культуры России как «порнографическая пропаганда», который в соответствии с Хржановским, хуже, чем простая категорией порнографии. «Порнографические пропаганда означает, что, если я вхожу в страну с DVD фильма, я могу быть арестован,» сказал директор немецкой газете Süddeutsche Zeitung .
Сейчас он подает иск против листинга.
«Значит, справедливейший суд всех времен вынесет свое решение», – иронично добавил он на пресс-конференции, имея в виду российскую систему правосудия.
Слишком мешая для широкой аудитории
От его мании величия масштаба своих порнографические и репрессивных сцены, от российской цензуры в предысторию основного инвестора в проекте, русский олигарх Адоньев – проект, безусловно, имеет много заголовка захватывающих аспектов .
Тем не менее, несмотря на всю бесплатную рекламу, полученные фильмы предсказуемо не станут популярными хитами.
С его медленной реалистичной игрой, впечатляющей синематографией и минималистичным сюжетом, DAU. Наташа порадует артхаусных синефилов. Но даже на пресс-показ фильма многие культурные журналисты вышли – задолго до вышеупомянутой сцены пыток.
Очень мало раскрывая амбициозный масштаб проекта, удручающее изображение жизни Наташи показывает, что она напивается и ссорится со своей коллегой по столовой Ольгой каждую ночь после работы или наслаждается длительной сексуальной сценой с французским ученым Люком.Очевидно, это не было достаточно убедительным – или слишком тревожным – для многих зрителей, которые отказались остаться до конца фильма.
Обсуждение города: день Берлинале 10
«Ундина» Кристиана Петцольда выиграла приз кинокритиков
Перед тем, как в субботу вечером будут вручены Золотые и Серебряные медведи, в пятницу были вручены несколько важных призов. Среди них приз жюри FIPRESCI, международной ассоциации кинокритиков, получил немецкий режиссер Кристиан Петцольд (в центре) за «Ундину», поэтическую интерпретацию традиционной сказки с Паулой Бир и Францем Роговски в главных ролях.
Обсуждение города: день Берлинале 10
Празднование квир-тем на церемонии вручения премии Тедди
Премия «Тедди», известная как «самый выдающийся приз квир-фильмов в мире», была учреждена в 1987 году. Награждается в различных категориях. Тедди за лучший полнометражный фильм достался Фараз Шариат (фото) за фильм «Без жестких чувств», в котором изображен гей немецко-иранского происхождения, который влюбляется в новичка, живущего в приюте для беженцев. «Если бы это была любовь» получил награду как лучший документальный фильм.
Обсуждение города: день Берлинале 10
Пустое кресло Мохаммада Расулофа
Премьера последних двух фильмов конкурса Берлинале в пятницу: «Облученный», медитативный документальный фильм о войне камбоджийца Рити Пань, и «Зла нет. иранского режиссера Мохаммада Расулофа, которую ему удалось снять, несмотря на то, что ему запретили снимать фильмы. Его место было символически оставлено пустым на пресс-конференции накануне премьеры, поскольку режиссеру также не разрешают путешествовать.
Обсуждение города: День Берлинале 10
Хелен Миррен получает Почетного Золотого Медведя
Она изображала женщин с сильными личностями, в первую очередь Елизавету II в «Королеве» (2006), за которую она получила несколько наград. а совсем недавно – царица «Екатерина Великая» (2019). «Я считаю себя британцем и европейцем, и всегда буду им, с Брекситом или без него», – сказала дама Хелен Миррен под бурные аплодисменты, открывая свою речь о вручении награды в четверг.
Разговор о городе: день Берлинале 10
Андре Холланд приветствовал фанаты
Звезда «Лунного света» Андре Холланд также был в Берлине в четверг на премьере предстоящего сериала Netflix под названием «Эдди», в котором он играет в Париже роль американца, который управляет джаз-баром. Режиссер сериала Дэмиен Шазель («Ла-Ла-Ленд»).
Обсуждение города: день Берлинале 10
Спорный фильм: «DAU. Natasha ‘
Уже широко разрекламированная посредством иммерсивной выставки в Париже и аналогичного мероприятия, запланированного в Берлине, которое было отменено в последнюю минуту, премьера «DAU.. Наташа». Высоко ждала BLACKLISTED как„порнографическая пропаганда“в России, эпическая кинопроекта также вызвали заголовки за его якобы оскорбительный контекст производства директор Илья Хржановский видят вещи иначе
Обсуждения города:. Берлинале день 10
Кейт Бланшетт о мире без гражданства
Netflix только что приобрел глобальные права на фильм «Без гражданства» на фестивальном рынке. Австралийский сериал, созданный совместно с Кейт Бланшетт, также посвящен политике пограничного контроля и правам иммигрантов.В среду в Берлине на специальном показе шоу звезда сказала, что хочет отразить человеческое измерение трагедии, которую пережили миллионы беженцев во всем мире.
Разговор о городе: день Берлинале 10
Сальма Хайек со своим «любимым актером» Хавьером Бардемом
В конкурсной работе Салли Поттер «Дороги не пройдены» Сальма Хайек и Хавьер Бардем рассказывают сцены на своем родном языке , Испанский. Обычно она снимается в голливудских фильмах, и в среду Хайек сообщила прессе, что единственный раз, когда ее пригласили на Берлинале, был мексиканский фильм в 1995 году.«И теперь у меня есть возможность снова говорить по-испански … с моим любимым актером в мире!»
Обсуждение города: День Берлинале 10
Классический роман «Берлин Александерплац» получает обновление 21 века
Еще одна долгожданная премьера в среду – экранизация Бурхана Курбани (слева) модернистского романа Альфреда Дёблина «Берлин Александерплац» . ” В этой очень актуальной версии, действие которой происходит в современном Берлине, главный герой Фрэнсис (Велкет Бунге, 2-й справа) вместо того, чтобы быть недавно выпущенным из тюрьмы, является иммигрантом без паспорта из Западной Африки, который изо всех сил пытается начать новую жизнь.
Обсуждение города: день Берлинале 10
Виллем Дефо выходит из холода
В понедельник вечером состоится показ «Сибири», шестого сотрудничества американского режиссера Абеля Феррары и актера Уиллема Дефо (на фото красная дорожка с коллегами по фильму Джадой Колагранде и Кристиной Кириак), казалось, озадачила критиков. «Красивое, беззаботное, иногда веселое путешествие в географическую и психологическую пустыню, которое порадует одних и заинтригует многих других», – пишет Variety.
Обсуждение города: День Берлинале 10
Корейская новая волна
Южнокорейский кинорежиссер Хон Сан Су, который вместе с Бон Джун Хо из «Паразита» является одним из самых уважаемых режиссеров из дальневосточной страны. , дебютировал в конкурсе Берлинале со своим последним фильмом “Женщина, которая сбежала”. Фильм представляет собой тонкое исследование пути женщины к самопознанию, когда она встречает трех друзей, и может продолжить успех корейской новой волны.
Разговоры о городе: день Берлинале 10
Хиллари Клинтон берет свой поклон Берлинале
Не каждый день политик привлекает наибольшее внимание на Берлинском международном кинофестивале.На пятый день Берлинале бывший кандидат в президенты и госсекретарь США Хиллари Клинтон неожиданно появилась в Берлине, чтобы вместе с режиссером Нанетт Бурштейн продвигать серию документов «Хиллари» из четырех частей.
Обсуждение города: день Берлинале 10
Хорошая заявка на конкурс
Обычно в конкурсе «Золотой медведь» не над чем смеяться. Преобладают серьезные темы, торжествует политическое кино. Но на 5-й день было одно исключение.Бельгийско-французская режиссерская команда Бенуа Делепина и Гюстава Керверна представила конкурсную работу «Effacer l’historique» («Удалить историю»), чрезвычайно забавную современную комедию о дивном новом мире социальных сетей.
Обсуждение города: день Берлинале 10
Интригующая «Ундина»
«Ундина» немецкого артхауса Кристиана Петцольда – одно из самых ожидаемых произведений на Берлинале. Он сказал, что хочет продолжить историю любви, начатую в «Транзите» (2018) между персонажами, которых изображали Пола Бир и Франц Роговски (фото).Для этого он опирается на мифическую фигуру «Ундины», духа воды. Разбитый аквариум и гигантский сом вносят свой вклад в работу атмосферы.
Обсуждение города: день Берлинале 10
Роберт Бениньи, от Пиноккио до Джепетто
Итальянский актер Роберто Бениньи, очаровавший мир своей оскароносной «Жизнь прекрасна», играет уже во второй раз. киноверсия «Пиноккио». В 2002 году он изобразил куклу, а в новом фильме Маттео Гарроне («Гоморра») – плотник Джепетто.”Это была реализация мечты быть обоими!” – сказал восторженный Бениньи в воскресенье: «Знак судьбы, если вы спросите меня!»
Обсуждение города: День Берлинале 10
Эпоха #MeToo в фильме
Его имя никогда не упоминается, но оскорбительный киномагнат в «Помощнике» неизбежно вдохновлен Харви Вайнштейном. Ему удается преследовать молодого офисного помощника, даже не появляясь на экране. Один рабочий день дает достаточно улик, чтобы понять, что он зверь, и что все соглашаются с этим.Режиссер Китти Грин (слева) и актриса Джулия Гарнер находятся в Берлине, чтобы представить мощный фильм #MeToo.
Обсуждение города: день Берлинале 10
Эмоциональный Ларс Эйдингер против расизма
В настоящее время он один из самых востребованных актеров в Германии: Ларс Эйдингер. В фильме Вадима Перельмана «Уроки персидского» Эйдингер изображает жестокого офицера СС в нацистском концлагере. На пресс-конференции перед мировой премьерой в субботу вечером он подавился обсуждением сегодняшнего расизма: «Я думаю, что наше общество настолько отравлено, когда дело касается ненависти и негодования.
Обсуждение города: День Берлинале 10
Джерри Льюис: комик из фильма о Холокосте
Джерри Льюис, умерший в 2017 году, известен как «Король комедии», но он также был режиссером и звезда неизданного проекта, посвященного Холокосту: драмы «День, когда плакал клоун» 1972 года. Крис Льюис, сын Джерри, был в Deutsche Kinemathek в субботу, чтобы передать избранные документы из имения своего отца, в том числе материал, связанный с фильмом.
Обсуждение города: день Берлинале 10
Камера Берлинале для Ульрике Оттингер
Камера Берлинале, присуждаемая с 1986 года, чествует создателей, внесших особый вклад в кинопроизводство и с которыми фестиваль чувствует тесную связь. В этом году награда за прижизненные достижения была вручена 22 февраля Ульрике Оттингер, одному из самых важных немецких режиссеров с 1970-х годов. Ее работы как художника также выставлялись на Венецианской биеннале и Documenta.
Обсуждение города: День Берлинале 10
Он увлекается фотографией: Джонни Депп
Ищете звезд на Берлинале? Тогда следите за Джонни Деппом. Он приехал в город на премьеру «Минаматы», в которой он изображает известного американского фотожурналиста У. Юджина Смита, который в 1970-х годах привлек внимание всего мира к разрушительным последствиям отравления ртутью в японской деревне Минамата. Вы можете посмотреть его пресс-конференцию в Facebook и Instagram.
Автор: Элизабет Гренье, Йохен Кюртен
DAU Paris 2019: уникальный иммерсивный проект Ильи Хржановского
Опубликовано Кэролайн Дж. · Фото Кэролайн Дж. · Опубликовано 25 января 2019 в 09:22. · Обновлено 13 февраля 2019 г. в 11:32
DAU, художественное и культурное событие, которое вы не захотите пропустить в начале 2019 года, прибудет в Парижский Театр дю Шатле, Театр де ля Вилль и Центр Помпиду с четверга 24 января по воскресенье 17 февраля 2019 года и обещает нам сделать людей живыми. амбициозный и совершенно уникальный опыт в самом сердце французской столицы …
Уверен, вы видели плакаты про DAU в парижском метро… DAU Paris – масштабный арт-культурный проект , инициированный российским кинорежиссером Ильей Хржановским .Чтобы лучше понять этот проект, проект, вдохновленный советским теоретиком Лев Ландау (или Дау для друзей), Нобелевской премией по физике 1962 года, вам нужно вернуться в прошлое. В период с 2009 по 2011 год 400 человек согласились на необычный опыт: они были отрезаны от повседневной жизни, чтобы присоединиться к DAU Institute , построенному в Харькове, , Украина, и пережить три десятилетия (с 1938 по 1968) советской эпохи.
Крайне важно добавить, что участники, не являющиеся профессионалами, имеют разное происхождение и играли свою работу.Были ученые, художники, философы, православные священники, шаманы, официанты, дворники, агенты почты, тайная полиция… И для создания этого организма был построен комплекс площадью 12 000 кв. М, который затем разрушен, наняты 10 000 статистов и 400 главных ролей. были выбраны после 392 000 прослушиваний. Между фантастикой и документальным фильмом , между мечтой и реальностью, проект DAU расскажет вам об историях, присущих человеческому роду: любви и сексе, насилие и предательстве… Целое в контексте СССР и научных исследований.
На основе этого опыта было обработано 700 часов 33-миллиметровой пленки , в результате чего было снято 13 художественных фильмов .
Сегодня DAU приглашает людей окунуться в советскую эпоху с помощью совершенно уникального эксперимента , находящегося на перекрестке нескольких дисциплин . Предлагая гораздо больше, чем современное искусство, кино, музыку и даже драму, проект DAU следует рассматривать как зеркало, ведущее к множеству фундаментальных вопросов о жизни и условиях жизни человека.
В нашем дорогом Париже вас ждут с четверга 24 января по воскресенье 17 февраля 2019 года в Théâtre du Châtelet , Théâtre de la Ville и Centre Pompidou . По этому случаю два театра, которые в настоящее время работают, были превращены в мест для экспериментов и исследований, с человеческими манекенами, кроватями, установленными в нескольких углах, и кинозалами.
В дополнение к показу DAU художественных фильмов, раскрывающих сцены повседневной жизни и истории из жизни Института, проект предлагает иммерсивных инсталляций , зон для встреч с мудрецами , перформансов , конференций по теологии, квантовой физике или геополитика, прогулки по местам, населенным оригинальным музыкальным творением … Все в обстановке, которая постоянно меняется.Опыт направлен на то, чтобы быть мультисенсорным . На месте можно даже поесть в « Shitty Hole », столовой проекта!
Для того, чтобы погрузиться еще больше, впечатления от следования за посетителями различаются и подходят как можно большему количеству личностей и умов, которыми вы можете поделиться.
В реконструированной советской квартире Beaubourg находится всемирно известных физиков , которые жили в Институте. Публике предлагается наблюдать за ними через семь односторонних зеркал.
Обратите внимание, что от ночи до восхода солнца эти три места связаны в небе Triangle Rouge [Красный треугольник], световой скульптурой, вдохновленной русским авангардом начала 20-го, -го и века.
Отметим, что многие знаменитости согласились принять участие в этом совместном проекте . Участвовали в озвучивании DAU : Изабель Юппер, Виллем Дефо, Моника Беллуччи, Ханна Шигулла, Изабель Аджани, Ирис Бербен, Жерар Депардье, Ларс Эйдингер, Фанни Ардан и даже Барбара Сукова.
А чтобы получить доступ к вселенной DAU , вы должны приобрести 6-месячную , 24-часовую или неограниченную визу в визовом центре , расположенном на Place du Châtelet . В последних двух случаях: « ваше путешествие будет настроено на основе психометрического теста, который вы заполните при регистрации на ». Чтобы обнаруживать 24/7, эксперимент DAU запрещает электронные предметы. У входа будут запирающиеся шкафчики.
Настоящая чудаковатая культура всегда развивается, DAU трудно подвести итоги из-за того, насколько амбициозным и тревожным является проект. Проект, который публика – посетитель, вуайерист и актер – должен постоянно претворять в жизнь и развиваться. Мы не могли бы порекомендовать вам остаться еще на несколько часов, чтобы полностью погрузиться в проект и воплотить его в жизнь.
Итак, готовы ли вы пережить эксперимент DAU Paris ?
проект Ильи Хржановского, начало в Харькове в 2009 г.
Accueil> Программа> Очки> DAU: проект Ильи Хржановского, начало в Харькове в 2009 году
DAU имеет опыт в свободном доступе Биографический фильм о советском физическом проекте в грандиозном проекте – дополненный составной синематографический фильм – имплементация центанов участников мира.Комбинация элементов кино, театра, науки, психологии, архитектуры, визуальных образов и производительности, сложного мира и абсорбирующего вещества, которое необходимо для самостоятельной работы. Sa sortie aura lieu à Paris en 2019.
DAU есть de ce fait une vaste expérience сотрудничества. Nombre de ses участников sont des personnalités célèbres dans les domaines de la science, de l’art, du théâtre et du film и sont maintenant les ambassadeurs de DAU.Ceux-ci, включая физиков и математиков Карло Ровелли, Дмитрия Каледина, Дэвида Гросса и Шинг Тунг Яу; le chef d’orchestre Теодор Курентзис; «меттеры в сцене театра» Питер Селларс, Ромео Кастеллуччи и Анатолий Васильев; артисты Карстен Хёллер, Марина Абрамович, Борис Михайлов и Филипп Паррено; la designer Rei Kawakubo et bien d’autres…
Изабель Юппер, Виллем Дефо, Моника Беллуччи, Ханна Шигулла, Изабель Аджани, Ирис Бербен, Жерар Депардье, Ларс Эйдингер, Фанни Ардан и Барбара Сукова внесли свой вклад в голосование DAU.
Л’ИНСТИТУТ
L’Institut était immense: il s’agissait d’une vaste installation de recherche expérimentale construite в Харьков (Украина) и qui fut pendant trois ans. Таблицы в инсталляциях автономных исследовательских и ультрасекретных конструкций в рамках Москвы для научных советов, l’Institut DAU – это devenu un terrain de jeu artistique et психологический гранд эшелль. Comme dans les sites étroitement gardés qui l’ont inspiré, les chercheurs de l’Institut ont explore des domaines allant de la Physique quantique à la gravitation quantique à boucles et à la théorie des cordes.Se détachant de l’orthodoxie scientifique, ils se sont également aventurés dans des domaines tels que l’énergie de l’orgone, le transfert de pensée et al. frontières du comportement humain, les pratiques et les rituels Традиционные и не традиционные – chrétiens, bouddhistes, juifs, shamanique – appliquant des Principes d’investigation scientifique dans chacun des cas.
À partir de 2009, plusieurs centaines de personnes ont blankonné leur vie quotidienne pendant trois ans, revenant dans le passé en Union soviétique pour vivre et travailler à l’Institut et se soumettre à ses exigences.Ils venaient de nombreux milieux: nettoyeurs de rues, artistes internationaux, philosophes, travailleurs du bar, laureats du prix nobel, agent de l’Etat, scientifiques, spirituels et politiques se séparés de leur société et ont vé encuse encuse et al. Ils ont créé un monde nouveau et autonome, уважительный ses propres règles strictes, un monde qui est devenu leur réalité quotidienne.
Isolé dans une région reculée de l’Ukraine, invisible de l’extérieur, l’Institut devint une réalité parallèle – une recovery méticuleuse qui se déroulait dans son temps, couvrant la période de 1938–1968.Les Houteants y vécurent sur Place, à l’Institut, pendant toute la durée – intergissant, travaillant et jouant dans le Fabric de l’époque. Les appareils de l’Institut, ses meubles, ses aliment, ses boissons, ses Structures sociales et ses loisirs sont devenus la réalité de ses местных жителей. Ils y entreprirent des recherches scientifiques avancées avec du matériel de travail et étaient rémunérés pour lewailwards dans la monnaie de l’époque.
DAU – это конструкция на основе базовых данных – 700 фильмов, 2,5 миллиона изображений, 40000 изображений, 8000 часов и 4000 документов, являющиеся составными частями Института.DAU – это сборка в рамках первой части этого материала – цикл длинных метражов, «Avec d’autres encore» в «Последний раз», «Неизвестная серия», «Ainsi qu’un espace Physique и Spirituel для восстановления опыта и опыта» mais cette fois dans but différent, mais bâtit dans environmental grande échelle.
DAU PARIS
Pour sa première mondiale à Paris, du 24 janvier au 17 février 2019, DAU occupera le Théâtre du Châtelet et le Théâtre de la Ville 24h / 24, 7j / 7.Un troisième site DAU existera au Centre Pompidou pendant les heures de visite du musée. Du crépuscule à l’aube, ces trois sites seront reliés dans le ciel par le Triangle Rouge, скульптура lumineuse Вдохновленная русского авангарда дебютного периода XX и .
Une fois à l’intérieur de DAU, vous Participiperez à l’expérience en Cours qui débuta в l’Institut en 2009. Votre expérience comprendra les tétes premières projection de longs métrages de DAU, des scénes de la vie des scénes de la viedes l’Institut même.Vous pourrez peut-être voir un film, ou tous les movies, en plus d’être impliqué dans d’autres expériences spirituelles, intellectuelles or artistiques Вдохновленные на перекрестке персонала avec le monde créé par DAU.
DAU есть опыт в постоянной эволюции, чтобы получить окончательную сыворотку крови. Plus vous explorez, plus vous avez de possible – et si vous choisissez de consacrer plus de six heures à DAU, votre voyage sera unique – autant de personnalité, d’opinions et d’expériences que vous souhaitez partager.
Si vous quittez DAU puis revenez, vous verrez вероятно tout différemment – le monde de DAU aura été modifié par votre présence и aura évolué en votre отсутствия. Comme la vie, DAU prend du temps et il n’y a pas de raccourci.
L’entrée à DAU se fait à travers l’obtention d’un visa à durée précise: 6 heures, 24 heures ou un accès неограниченно. Dans ces deux derniers cas, votre voyage sera personnalisé selon un test psychoométrique que vous remplirez lors de votre Надпись.Ces démarches admins sont nécessaires afin que votre visite soit l’expérience unique qu’elle se doit d’être.
DAU, c’est l’exploration. Jusqu’où vous décidez d’explorer depend de vous.
«Мечта о величии» Ильи Хржановского; Огромная мультимедийная арт-инсталляция и реальная жизнь «Synecdoche, New York» [Обзор]
На бумаге: « DAU. Наташа ” – первый фильм во франшизе, который дает возможность кинематографической вселенной Marvel за свои деньги.Но называть серию фильмов «Дау» франшизой – это опровержение намерений российского режиссера Ильи Хржановского , столь же искреннего, сколь и неправильного в отношении его культурной самобытности. Никто не будет стекаться на полуночные просмотры следующей главы «Дау», и это не из-за обстоятельств. Если бы 2020 год превратился в бодрый апрель, свободный от социальных ограничений, «Наташа» все равно не пришла бы в театр рядом с вами. Он слишком громоздкий и унылый, чтобы загнать в угол мир поп-арта.
Проект «Дау» – это мечта Хржановского о величии, его громадная мультимедийная арт-инсталляция, цель которой – запечатлеть жизнь и времена Льва Ландау (также известного как «Дау»), лауреата Нобелевской премии в области физики-теоретиков в центре советской науки НИИ в Москве с 1937 по 1962 год.Как директор, Хржановский заключил контракт, который, по словам GQ, «давал ему окончательную расправу, отсутствие крайних сроков и возможность уволить кого угодно без объяснения причин». Так, в 2006 году съемочная группа Хржановского реконструировала точную копию московского института, а с 2009-2011 года сняла более 700 часов прожитой жизни. 400 главных актеров и более 10 000 непрофессиональных статистов были наняты, чтобы жить в образе в институте (некоторые в течение многих лет) в стиле « Synecdoche, New York ».
То есть на съемочной площадке фильма не снималось; скорее, «эксперименты» были «задокументированы».«Те, кто на съемочной площадке, просто жили своей жизнью 24 часа в сутки, 7 дней в неделю, ели, спали и работали по жестким правилам, чтобы сохранить историческую точность и, таким образом, погрузиться в мир. Обращение к современному обществу повлекло за собой штраф в 125 долларов (и, естественно, многократную отставку), у входов выставили часовых, чтобы никто не входил в институт в современной одежде, с современной стрижкой или с позицией 21 века. У института была своя валюта, в которой фактически все жили. Хржановский был паноптиком, гнетущим, всевидящим оком, блуждающим по съемочной площадке (в костюме и духе, как и все), вдохновляющим стукач советского уровня в страхе перед стрельбой.
На самом деле франшиза «Дау» принадлежит к разговору с Infinite Jest s, My Struggle s и В поисках утраченного времени s кино – этими гигантскими проектами, амбиции которых настолько велики, что они стремятся развивать среду, преодолевать темноту художественного неизвестного, проверять человеческие пределы или, по крайней мере, создавать что-то действительно и незабываемо новое. Случайные попытки – давняя традиция в кино.От слоновой итальянской постановки « Cabiria » в 1914 году до переплетенной оды Жака Риветта Бальзаку в « Out 1 » до адаптации Масаки Кобаяши романа из шести частей в « The Human Condition» »- « »Клода Ланцмана, посвященного 11 годам скрупулезного сбора и сохранения историй переживших Холокост, которые превратились в« Шоа ».
Неудивительно, что первый из четырнадцати фильмов проекта «Дау» – безумно провокационный.Это продукт строго регламентированной постановки о свободной любви (Ландау придерживался этики сексуальной свободы Хейт-Эшбери задолго до того, как она стала модной. То, что мы сейчас называем открытым браком, Ландау когда-то придумал «акт супружеского ненападения») и научных эксперименты в Советском Союзе. Но удивительно, что Ландау даже не фигурирует в « DAU. Наташа ».
Фильм рассказывает о Наташе ( Наталья Бережная, ) и Ольге ( Ольга Шкабарня, ), двух женщинах, которые заведуют столовой в институте.Наташа среднего возраста и руководит работой, но Ольга – далеко не идеальный сотрудник. Статичная перспектива клиентов (например, ученых, солдат и их семей) и долг не приносят им особого удовольствия в жизни. Они воплощение депрессии. Но две женщины тащатся дальше. Они агрессивно флиртуют с офицерами, когда могут, но неясно, делают ли они это, чтобы оправдать ожидания, установленные для них как игрушки в военной зоне, где доминируют мужчины, или чтобы почувствовать себя живыми, играя с огнем, в некотором смысле.В любом случае их мотивация сводится к выживанию.
Когда они не обслуживают клиентов, они бегают по банде в столовой, наполовину болтают, наполовину спорят, отчасти потому, что они замазаны, а отчасти потому, что они несчастны. Разговор начнется с простой просьбы – например, Наташа просит Ольгу помыть полы, Ольга говорит, что сделает это завтра – и перейдет в философский разговор о природе романтики. В процессе они яростно борются, сбрасывают достаточно горьких словесных бомб, чтобы оправдать рэп-битву, курят сигареты изо рта и напиваются выпивкой.Все веселое быстро превращается в едкое за секунды. Невозможно сказать, ненавидят ли они друг друга или они больше похожи на братьев и сестер.
В русской моде настроение невероятно серое. Это такое место, где люди тушат свои сигареты об пол, когда они трескаются под давлением эмоционального и психологического удушья. Это место, где люди верят, что счастье – это то, что нужно вытащить из грязи. Цвета варьируются от серого до коричневого. Меню столовой относительно невелико – вроде бы много рыбы, но ничего больше.Пива, вина и водки много. Одни только две женщины потребляют больше алкоголя, чем Марта и Джордж в фильме « Кто боится Вирджинии Вульф?» ”Добавьте сюда мужские возлияния, и мы можем попасть в Книгу рекордов Гиннеса по напиткам, потребляемым на экране. В результате все все время тратят зря, а не в глупом, льстивом голливудском стиле. Это неаккуратное пьянство в самом уродливом виде.
Небрежное пьянство превращается в небрежный секс, совсем не сексуальный. Это графическое изображение, на котором показаны все, кроме расширенного крупного плана проникновения.Секс наступает после долгой восхитительной ночи, проведенной с французскими офицерами в столовой. Но на следующий день Наташу вызывает в ужасную комнату для экспериментов советский следователь по имени Ажиппо ( Владимир Ажиппо, ), присутствие которого сродни злокачественной опухоли, и уже легендарная пошлость франшизы Дау наводняет остальную часть фильма. .
Первой реакцией на что-то столь расплывчатое, как проект Дау, было недоумение. Медленный темп создает так много места для размышлений, что вы можете исследовать постановку.Иногда приятно думать, что то, что вы только что видели, разворачивается без подсказки в реальном времени. В других случаях это кажется язвительным и неэтичным. «Эта пощечина была импровизирована? Это выглядело болезненно. Этот мужчина весит на 100 фунтов больше, чем она. Согласилась ли она на это? Она действительно плачет? Интересно, как выглядят эти спектакли, естественно, если учесть тот факт, что почти все участники проекта Дау, включая основной состав, не были актерами, и их «игра» очень впечатляет.
В «DAU. Наташа » для с технической точки зрения. Наоборот. Кинематографист Юрген Юргес получил приз Серебряного медведя в Берлине за свою кинематографию на премьере фильма Берлинале, и это справедливо. Из-за того, насколько бесцветна пленка, он делает образы ярче. Точно так же каждый аспект производства – костюм, грим, «декорации», перформанс, постановка и др. – выполняется на высшем уровне.
Главная проблема фильма – время его показа (вторая часть в три раза длиннее этой, заметьте), которое можно сократить на целых сорок минут и только помочь.Но ожидать, что Хржановский возьмет страницу из книги Pawel Pawlikowski в любой момент в следующих тринадцати фильмах, вероятно, бесполезно. Затяжные медленные ожоги, кажется, именно то, что хотел Хржановский.
В литературной интерпретации «Наташи» царит неоднозначность. Ясно проявляется удушающее подавление женоненавистничества и человеческих экспериментов с помощью тоталитарных средств. Фильм в целом очень расстраивает, даже когда насилие на экране носит чисто эмоциональный характер.